Русское кино: предпочтения, размышления, выводы

Нравятся фильмы Павла Лунгина. По поводу его последней картины пришлось даже написать небольшое эссе на тему "Монархия в России: прошлое, настоящее и будущее (по мотивам фильма П. Лунгина «Царь»)".
Предлагаю его вашему вниманию:

…Иван IV Грозный, окруженный свитой, медленно выходит к народу. Вдруг он останавливается и пытается вернуться, но сановники не дают ему этого сделать: сомкнувшись, они подталкивают самодержца вперед…
Так, одним из начальных эпизодов своего фильма «Царь», Павел Лунгин обозначил, пожалуй, самую трагическую проблему в российской истории: взаимоотношения государя и его окружения.
Как известно, короля играет свита. Однако даже в отношениях легендарного Артура и его благородных рыцарей круглого стола не всегда царило взаимопонимание, из-за чего колдун и наставник короля Мерлин погрузился в вечный сон, а сам Артур в итоге погиб. В людях же, составлявших свиту русский царей, зачастую ценились в первую очередь не ум, честь и благородство, а личная преданность. Преданность беспредельная, за которую сановники сначала исподволь, а затем и явно требовали платы. Причем не обязательно золотом, а головами неугодных, как раз умных и благородных людей, болеющих душой за родную землю. Так свита, кровью связав себя с государем, начинала им манипулировать. Примеров последнего в фильме достаточно: оклеветаны и выданы воеводы, честно воевавшие за Россию, с одобрения царя наскоро творится над ними неправый суд, оговорен митрополит, и хотя он был другом царя, Иван IV больше доверяет своим сановникам, и Филипп обречен, то и дело возникает мотив грядущего жестокого усмирения Новгородской земли…
Увы, но происходящее в конкретный исторический период оказывается типичным для истории российской монархии на протяжении всех веков ее существования. Последствия влияния свиты на царя были порой весьма трагичны. Вспоминается история Василия Шуйского, низложенного, несмотря на протест патриарха Гермогена, сановниками, которые впоследствии отворили столичные ворота польским интервентам. Окружение последнего царя Николая II вольно и невольно способствовало устранению премьер-министра П.А. Столыпина, который много сделал для укрепления монархии в непростое для России время. В итоге: царь потерял трон, а история самодержавия закончилась. Правда, в современной «демократической» России достаточно сильны монархические традиции. Однако руководители различных уровней, ведущие себя как «местные царьки», повторяют ошибки настоящих царственных особ, подбирая себе в окружение лизоблюдов с претензиями, а не профессионалов. Вот почему современная Россия представляет собой царствие посредственности, где смертность превышает рождаемость.
Итак, получается, что русская монархия всегда была больна обреченностью. Болезнь эту и диагностировал Павел Лунгин в фильме «Царь», и сказалась она не только во взаимоотношениях царя и свиты, но также власти самодержавной и власти духовной.
Здесь следует отметить, что фильм адресован, наверное, в первую очередь тем, кому не безразлично, с чем сопряжена вера: радостью или страхом Господним. Позиция Павла Лунгина вполне определенна: вера – это радость! Не случайно же в одном из эпизодов мы видим митрополита в цветущем весеннем саду, где все так светло и радостно, что невольно вспоминается новозаветный образ церкви-невесты. Правда, светлая радость преображения не смягчает пришедшего сюда Ивана Грозного и не заставляет его задержаться здесь. Для него вера – страх Господень, держащий людей в рабском повиновении. Отсюда упование на конец света, заставляющее творить апокалипсис сейчас. Высшее духовное лицо необходимо царю для беспрекословного благословения всех его прихотей, дабы еще сильней в народе укоренялся страх.
Времена, когда властитель, подобно Дмитрию Донскому, смиренно шел к святителю за благословением и смиренно ожидал его, канули в лету. Теперь самодержец сам распоряжается носителем духовной власти, видимо полагая, что сможет управлять ей по своему желанию, как и человеком. Однако духовной власти нужно следовать, подмять ее под себя невозможно. Непонимание этого – еще одна трагедия российской монархии. Духовная власть, власть от Бога, ходит своими путями и венчает на царство по своему усмотрению. Так истинным царем в фильме становится опальный митрополит, ибо «царит» тот, перед кем дикие стихии смиряются, а живые души укрепляются, становясь чище, выше, сильнее. Свирепый зверь не трогает митрополита на позорном ристалище, родной племянник не оговорил его даже на дыбе, приняв мучительную смерть, служители монастыря, где был заключен и убит после посещения Ивана Грозного Филипп, сгорают заживо и не дают осквернить его тело. В заключении Филиппу был дан свыше дар пророчества, и стены тюрьмы становятся бессильны против благой вести.
Самодержец может лишь уничтожить низложенного митрополита, но память о нем уже не сотрешь. Вся ситуация с Иваном Грозным в фильме Павла Лунгина напоминает сказку Х.К. Андерсена «Злой князь», где властитель задумал покорить самого Бога и не смог устоять перед стаей комаров, выпущенных на него Вседержителем. Так перед лицом Господа монархия превращается в бренную суету сует, о чем говорил еще Екклесиаст и что лишний раз подтверждает ее обреченность.
Таковы размышления о судьбе российской монархии после фильма Павла Лунгина «Царь».

	Автор	Тема: Русское кино: предпочтения, размышления, выводы (Прочитано 3062 раз)
0 Пользователей и 1 Гость смотрят эту тему.